Судья-колядник Игорь ЗВАРЫЧ: «За семь с половиной лет в тюрьме я понял: морально и этически уголовники на голову выше первых лиц Украины»

Суд над Игорем Зварычем стал одним из самых громких в истории современной Украины. В декабре 2008 года Генеральная прокуратура возбудила против главы Львовского апелляционного административного суда уголовное дело «за получение взятки в особо крупных размерах».

Согласно материалам, собранным Службой безопасности Украины (СБУ), в октябре 2007 года Зварыч потребовал и получил от директора частного предприятия Ивана Зализного 100 тысяч долларов за «нужное судейское решение» по выделению земельного участка площадью 300 гектаров. По утверждению следствия, передача черного полиэтиленового пакета, набитого купюрами, проходила в кабинете тогдашнего губернатора Львовской области Петра Олейника. Согласно материалам дела, Зварыч деньги взял, но «нужное судебное решение» так и не принял, что заставило Зализного обратиться в СБУ.

На следующий день после возбуждения уголовного дела в служебном кабинете и квартире главы львовского суда и шести его коллег были проведены обыски и изъяты в общей сложности один миллион долларов США и два миллиона гривен наличными. Зварыч немедленно собрал пресс-конференцию, где категорически отверг все обвинения, а миллионные суммы, найденные на его работе и дома, объяснил просто: «Ну есть у украинцев такая привычка, только прошу вас — не смейтесь, засеивать новый кабинет, когда приходят. Кто копейками, кто гривнами, кто долларом». Именно после этой пресс-конференции за фигурантом громкого дела закрепилось прозвище Судья-колядник.

Помимо взятки в особо крупных размерах, Зварычу вменяли в вину минимум 38 коррупционных эпизодов. 18 декабря Верховная Рада сняла с судьи неприкосновенность и дала согласие на его задержание. Судебное разбирательство длилось больше трех лет, в 2011-м огласили приговор: 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Через семь с половиной лет заключения, 11 января 2016 года, экс-главу Львовского апелляционного админсуда освободили по «закону Савченко» на три года раньше положенного срока.

За годы, проведенные в тюрьме, Игорь Зварыч написал две книги «Судья-коммунист» и «Судья-националист» из собственной трилогии «Mein Kampf in Ukraine». На­звание «Mein Kampf», позаимствованное у Гитлера, Игоря Степановича не смущает: «Почему моя трилогия названа именно так? В свое время Гитлер говорил о большой лжи, которая «должна быть настолько огромна, чтобы не поверили, что кому-то хватило смелости обезобразить действительность так бесстыже». В своих книгах я показал этот принцип «большой лжи», который применили против меня».

«БАТЬКІВЩИНА» ИСПОЛЬЗОВАЛА ПРЕБЫВАНИЕ САВЧЕНКО В РОССИЙСКОЙ ТЮРЬМЕ И ГРАМОТНО ВЫСТРОИЛА ПИАР»

— Вас приговорили к 10 годам лишения свободы, но выпустили из тюрьмы на три года раньше благодаря «закону Надежды Савченко»...

— Сразу вас перебью: это неправильно. Я юрист до корней волос, привык к точным формулировкам. С огромным уважением отношусь к Надежде Савченко, которая переживает невероятно тяжелые времена. Я в тюрьме тоже голодал. Это была моя форма борьбы с вашими коллегами.

---

---

— Какими «коллегами»?

— Журналистами, которые действуют по указке высшего руководства Украины. Считаю украинские масс-медиа в таких случаях средствами массового зомбирования.

— Спасибо, что предупредили.

— Извините, но для меня порядочность всегда была на первом месте. А ваши коллеги приезжали ко мне в колонию, долго со мной общались, в итоге нарезали в сюжет ровно то, что им нужно было.

Я голодал 75 суток. Это была не сухая голодовка. Выдержать сухую голодовку практически нереально, это невыносимая пытка, именно поэтому готов стать на колени перед каждым, кто выдержит сухую голодовку дольше недели.

— Так почему формулировку «закон Савченко» считаете «неправильной»?

— Над законом работало очень много людей, например, немалую лепту внес Андрей Кожемякин (народный депутат от фракции «Батьківщина», глава комитета Верховной Рады по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности. — «ГОРДОН»).

Этот закон разрабатывался и проталкивался задолго до того, как Савченко стала известна всему миру. «Батьківщина» использовала пребывание Надежды в российской тюрьме и грамотно выстроила пиар, назвав закон именем Савченко.

— Вы до сих пор не ответили на мой первый вопрос.

— Считаю закон о внесении изменений в Уголовный кодекс Украины относительно усовершенствования порядка засчитывания судом срока предварительного заключения в срок наказания, который в быту называют «законом Савченко», — абсолютно взвешенным, правильным и полностью отвечающим требованиям европейского правового государства.

Согласно закону, суды обязаны учитывать каждый день, который осужденные провели в СИЗО до вынесения приговора, за два дня отбытия наказания. К примеру, если вы сидите в колонии три года, а до того отсидели в СИЗО два года, так эти два года приравниваются к четырем, и получается, что в сумме вы отсидели семь лет.

— Как в вашем случае выглядит эта математико-юридическая формула?

— Суд определил мне наказание в виде 10 лет лишения свободы. На момент оглашения приговора я уже находился в СИЗО три года и восемь месяцев. По «закону Савченко» это считается как семь лет и четыре месяца. Плюс три года и три месяца я провел в колонии. Фактически я отсидел в тюрьмах семь с половиной лет, а юридически — 10 лет и семь месяцев, что на семь месяцев больше положенного срока.

«СУДЬИ КРИЧАЛИ: «ДА ЗАЧЕМ ЭТОТ ЗВАРЫЧ, ЕСЛИ НАМ ЗАВТРА ИДТИ НА ЛЮСТРАЦИЮ, А МНОГИМ НА ПЕНСИЮ?!». КАК ОКАЗАЛОСЬ, ЗАКОН И КОНСТИТУЦИЯ В ОТНОШЕНИИ ЗВАРЫЧА НЕ ДЕЙСТВУЮТ»

— Что вы почувствовали, когда 11 января 2016 года, после семи с половиной лет в тюрьме, оказались на свободе?

— Ничего. Осознал огромный объем работ, который предстоит сделать, ответственность перед семьей, родителями, людьми.

В тюрьме ты отрезан от близких и родных, лишен информации, приходится постоянно бороться, а выходишь на свободу и чувствуешь себя, будто муха в чемодане: вроде простора стало гораздо больше, но ограничения более ощутимы. Первое, что я сделал после тюрьмы, — сел перечитывать материалы по нескольким своим незаконченным судебным делам.

— Неужели не захотелось в первый день отметить освобождение в ресторане, поесть нормального домашнего борща или впервые за долгое время принять нормальный душ, чтобы избавиться от запаха тюрьмы?

— Я много слышал об особом тюремном запахе, который трудно забыть даже на свободе. Со мной такого не было. Наверное, я очень жесткий, дисциплинированный человек: родился в селе, родители с детства приучали меня тяжело работать, я занимался спортом, окончил техникум и университет, служил в армии. Меня тюрьма не сломала. Что касается страха, только дурак не боится. Но теперь я не испытываю страха даже перед смертью, меня в камере несколько раз «отпевали». Не боюсь больше ни обстоятельств, ни высокопоставленных чиновников, ни журналистов.

Самым тяжелым после тюрьмы была встреча с близкими: женой, сыном, мамой, отцом. К сожалению, за семь с половиной лет я принес им мало позитива и очень много негатива, который усиливался с вашей стороны...

— С моей? Я много о вас слышала, но вижу впервые.

— С вашей как представителя украинских СМИ. Не представляете, как все это время журналисты осаждали моих родителей, только не понимаю, зачем. Наверное, надо было что-то жареное публике подкинуть. Я доставил родителям много неприятностей, постоянно ощущаю свою вину перед ними.

— Почему вы считаете, что журналисты должны чувствовать перед вами вину?

— Пани Наталя, я этого не хочу, но... С 2008 года, когда против меня возбудили уголовное дело и начались судебные слушания, за два-три дня до каждого заседания в украинских СМИ творилось что-то невероятное. На телеканалах «Интер», ICTV, «1+1», в газетах «Сегодня», «Зеркало недели» и многих других средствах массовой дезинформации выходили разгромные сюжеты и статьи: мол, неужели суд выпустит взяточника Зварыча, неужели мошенника Зварыча оправдают?! Перед моим освобождением было то же самое.

— Мне кажется, вы преувеличиваете...

— Ничуть! Подробно пишу об этом в своих книгах. Дошло до того, что на пленуме Верховного суда Украины в 2014 году, когда рассматривалось дело судьи Зварыча и никого о заседании не предупредили (на официальном сайте Верховного суда даже не было информации о таком собрании пленума, хотя такое вообще невозможно!), судьи кричали: «Да зачем этот Зварыч, если нам завтра идти на люстрацию, а многим на пенсию?!». Тогда я понял: в судебной системе происходит ужасное, раз судьи боятся принять законное решение только по одной причине — «завтра люстрация». Как оказалось, закон и Конституция в отношении Зварыча не действуют.

— Но вы же на свободе, и именно бла­годаря «закону Савченко».

— Только потому, что даже в Украине один плюс один иногда равняется двум. Хотя еще со времен Леонида Кучмы украинская политическая и судебная арифметика перестала совпадать с общеевропейской.

Повторяю: именно в отношении Зварыча судьи боялись применять закон. С 2008 года я дважды обращался в Верховный суд Украины, чтобы он пересмотрел мое дело, ссылался на другие примеры, когда в точно такой же ситуации, как у меня, людей оправдывали. Мне дважды отказали. У нас многие рассуждают про справедливость судебного решения. Но оно никогда не бывает справедливым, бывает либо законным, либо нет. Справедливость — величина относительная.

— А в вашем случае каким было?

— Незаконным. И несправедливым.

«ВСЕ, ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ О СУДЬЕ ЗВАРЫЧЕ, ПОЧЕРПНУТО ИЗ СМИ, КУДА ЭТИ «СЕНСАЦИИ» СЛИВАЛИ КУЗЬМИН, МАТИОС И ЮЩЕНКО»

— Вернемся к знаменитой пресс-конференции 2008 года, после которой к вам намертво приклеилось прозвище Судья-колядник.

— Никто не говорил про колядування. Это ваша выдумка.

— Ну как выдумка, если на вопрос журналистов, откуда в вашем кабинете появились миллионные суммы, вы заявили: «Ну есть у украинцев такая привычка, только прошу вас — не смейтесь, засевать новый кабинет, когда при­ходят. Кто копейками, кто гривнами, кто долларом».

— Во-первых, посмотрите эту пресс-конференцию еще раз от начала и до конца, а не цепляйтесь за слова «засевать». Во-вторых, надо понимать, в каком эмоциональном состоянии я тогда находился. Наверное, я употребил слишком эмоциональное слово «засевание»... Кроме того, некоторые журналисты в то время уже сотрудничали с СБУ по делу судьи Зварыча.

— На пресс-конференции были журналисты со всей Украины. Более того, следователи утверждали, что в ходе обыска по делу судьи Зварыча было найдено «один миллион долларов и два миллиона гривен».

— А еще следователи лгали на всю страну, что меня задержали во время получения взятки. И это при том, что обыск проводился в декабре 2008 года, а якобы взятка передавалась в октябре 2007 года... То есть за год до штурма суда.

Почему вы верите официальному следствию, если тогдашний генеральный прокурор Александр Медведько заявил, что Зварыч во время 75-дневного голодания «съел восемь томов своего дела»? Получается, съел 1650 страниц в присутствии трех следователей Генпрокуратуры и двух представителей СБУ, которые постоянно были в СИЗО, когда я изучал материалы собственного дела?! Вы этому верите?

— Игорь Степанович, что вы хотите сказать?

— Не было никакого взятия Зварыча с поличным. Никто, никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не задерживал меня на получении взятки. Нет никаких 38 эпизодов в уголовном производстве, как уверяло следствие! Почитайте материалы дела, прочтите мои книги, где я подробно об этом пишу!

Все, что вы знаете о судье Зварыче, почерпнуто вами только из СМИ. А в средства массовой дезинформации эти «сенсации» сливали тогдашний заместитель генпрокурора Ренат Кузьмин, Анатолий Матиос и президент Виктор Ющенко.

— Виктор Андреевич тут при чем?

— 3 декабря 2008 года против меня возбудили уголовное дело, а уже 11 декабря президент Украины Ющенко выступил на открытом заседании в Секретариате президента и сказал: «Дивіться, що робиться у Львові! Там голову апеляційного суду Зварича затримали на хабарі в 100 тисяч доларів. Хіба цей злочинець може працювати на держслужбі? Вимагаю його негайного звільнення». Это заявление с утра и до ночи крутили по всем телеканалам.

---

---

— Может, Ющенко поразили суммы, которые были най­дены у вас при обыске, вот он и высказался немного эмоционально?

— Ющенко нарушил мою презумпцию невиновности! Кто в стране является гарантом Конституции? Президент! И вдруг глава государства позволяет себе высказывания вроде: «Зварыч — преступник, он брал взятки, его надо отстранить от должности». И что делают тогдашний глава СБУ Валентин Наливайченко, спикер Верховной Рады Владимир Литвин и другие высокопоставленные чиновники? Сразу же начинают фабриковать дело, а СМИ подхватывать: «Зварыч — преступник!».

Вы понимаете, что в моем случае был нарушен основополагающий принцип Конституции и правового государства — презумпция невиновности? Если президент Украины и высшие должностные лица назвали меня преступником, что должен был делать судья, следователь или кто-то другой, кто занимался моим делом? Им пришлось выполнять указания главы государства, главы парламента, генпрокурора, председателя СБУ и так далее.

— У вас есть конкретные доказательства, что Ющенко давил на следователей и судей?

— Мне достаточно его публичного высказывания. 11 декабря Ющенко сказал то, что сказал, а уже 12 декабря Совет судей Украины уволил меня с должности главы Апелляционного административного суда города Львова, 18 декабря Рада лишила меня звания судьи. Подчеркиваю: все это случилось до судебного вердикта и только из-за выступления президента!

Ющенко не дурак, он прекрасно понимал, что делал, а именно — подыгрывал публике. Он знал, какое впечатление это произведет на общество, хотел заработать бонусы, а не реально бороться с коррупцией. Когда я получил стенограмму заседания в Секретариате президента, обратился с заявлением о возбуждении уголовного дела против президента Ющенко за превышение им своих служебных полномочий. Это статья 365 Уголовного кодекса Украины, часть 3 — от 5 до 10 лет лишения свободы.

— А Виктор Андреевич в курсе, что ему грозит такой срок?

— Сначала суд принял к производству мое заявление, а после — молчок. Но я жду, никуда не спешу, хотя у нас до сих пор нет нормы, как привлечь президента к уголовной ответственности.

Советую каждому гражданину Украины не бояться ставить вопрос о возбуждении уголовного дела относительно государственных чиновников всех рангов, особенно в части превышения служебных полномочий. Пишите заявления в полицию, требуйте возбуждения дел!

«АЛЬФОВЦЫ СКАЗАЛИ: «НУЖДУ СПРАВЛЯЙТЕ ТУТ, В КАБИНЕТЕ». Я СНЯЛ ШТАНЫ: «ТОЧНО ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я ЗДЕСЬ ЭТО СДЕЛАЛ?»

— Меня поразила оперативная съемка обыска в вашем кабинете. Вы вдруг разорвали собственный пиджак, спустили штаны, специально упали на пол. Почему вы так странно себя вели?

— Мне тяжело возвращаться к тем событиям, но я это сделаю. Во время так называемого обыска, который начался в 11 утра и закончился около 23 вечера, мне ни разу не дали попить, поесть и сходить в туалет. Ни разу!

Меня удерживали больше 30 человек из СБУ, спецподразделения «Альфы» в балаклавах и сотрудники Генпрокуратуры. Моих адвокатов на обыск не допустили. Я требовал соблюдать мои права, а те, кто обыскивал, отвечали: «Естественную нужду справляйте тут, в кабинете, мы вас в туалет не выпустим». Именно для этого в кабинет сотрудники СБУ занесли таз. Тогда я снял штаны и сказал: «Вы точно хотите, чтобы я тут в туалет сходил?». Как только я это сделал, мне дали возможность выйти в туалет.

— А пиджак зачем рвать и на пол падать?

— Следователи заявили, что якобы в моем пиджаке спрятаны доллары, которые я получил как взятку. Вот я и разорвал пид­жак: мол, ну, ищите свои доллары.

Мне, как мужчине, неприятно вспоминать о тех событиях, потому что это был не обыск, а унижение человеческого достоинства. Публичное унижение, потому что велась оперативная съемка, которую слили в средства массовой дезинформации. Слили, чтобы скомпрометировать меня, потому что реальных доказательств у следствия не было. Но Ющенко и его окружению нужно было, чтобы перед началом судебных разбирательств общественное мнение относительно Зварыча уже сложилось. Чтобы люди чуть ли не кричали суду о Зварыче: «Разорвите его». Суд так и поступил.

Мне звонил Гриценко, требовал, чтобы судьи немедленно покинули помещение, угрожал, что львовские десантники применят силу.

— Может, кто-то из ближайшего окру­жения накрутил Ющенко против вас?

— Могу лишь догадываться. Например, тот же глава СБУ Наливайченко и заместитель генпрокурора Кузьмин очень хотели убрать меня с должности главы Апелляционного административного суда Львова, в чьей юрисдикции было восемь областей Западной Украины. А ведь я создал этот суд с нуля! Я считаю, что отсидел семь с половиной лет только из-за заявления Ющенко, что «Зварыч — преступник».

— Кого же вы считаете заказчиком дела против вас?

— Очень многих, например, бывшего министра обороны Анатолия Гриценко.

— И зачем Анатолию Степановичу сажать вас в тюрьму?

— Для того чтобы новый Апелляционный административный суд начал функционировать, нужно было помещение. Самым подходящим было огромное здание бывшего штаба 14-го корпуса Воздушной армии Украины в центре Львова. В 2007-м я законным решением вселил туда весь львовский апелляционный суд, забрав это помещение у Министерства обороны.

— Иными словами, отжали...

— Суд постановил передать этот имущественный комплекс нам. Но началось сумасшедшее сопротивление лично Гриценко и силовиков, включая СБУ Львовской области. Как оказалось, руководство Минобороны уже продало это здание, принадлежащее государству, частным бизнесменам, хотя не имело права этого делать!

Более того, у военного ведомства не было ни прав, ни документов на это старинное австрийское здание площадью восемь тысяч квадратных метров. Еще в советские времена армия самовольно туда вселилась, сказала «это наше, и точка».

За время независимости Минобороны так и не оформило документы на здание, которое последние годы стояло заброшенным и бесхозным. Суд отобрал это все непосредственно у Гриценко. Отобрал по закону! В итоге руководство Минобороны начали против нас военные действия.

— Что, простите?

— В августе-сентябре 2007 года три недели подряд в центре Львова шли военные действия между судьями и военными. Мы не покидали здание, которое было оцеплено армейскими. Военные устраивали провокации, подвозили боевую технику, бэтээры, пытались выкурить нас из здания. Мне лично звонил Гриценко и тогдашний командующий войсками Западного оперативного командования генерал-лейтенант Михаил Куцин, требовали, чтобы судьи немедленно покинули помещение, угрожали, что львовские десантники применят силу.

Все три недели конфликта мы с коллегами ходили по Львову только в мантиях, вели переговоры и с военными, и Секретариатом президента Ющенко. Судьи ночевали в оцепленном здании, семьи им туда еду носили. Милиция держалась в стороне. Творилось страшное: какой-то глава областного суда посмел забрать огромное помещение у целого министра обороны... В итоге мы свою правоту отстояли, здание было передано Апелляционному административному суду Львова.

— Почему Минобороны отступило и согласилось отдать вам такой лакомый кусок в центре города?

— Думаю, к тому времени между Ющенко и Гриценко пробежала черная кошка. Иначе, если бы президент до конца поддерживал министра обороны, меня бы посадили уже в 2007-м. Открыто это говорю.

Кроме того, у Министерства обороны не было документов на помещение. Буквально. Позже выяснилось, что руководство Минобороны продало это здание тернопольским бизнесменам под отель, казино и ресторан. Бизнесмены сами мне это рассказывали, даже озвучили сумму задатка, который лично передали заместителю министра обороны.

— Озвучьте сумму.

— Не хочу. Скажу лишь, что когда начался конфликт между судьями и военными, Минобороны спешно начало оформлять документы на здание в центре Львова, оценив его — внимание! — в 890 тысяч гривен. Огромный имущественный комплекс в восемь тысяч квадратных метров, пятиэтажное здание и всего 890 тысяч? Минобороны занизило стоимость минимум в 100 раз. История с Минобороны лишь капля в море, из-за которой появилось дело Зварыча. Я многим перешел дорогу.

«БАНДИТСКОМУ ГОСУДАРСТВУ ВЫГОДЕН ТАКОЙ ЧИНОВНИК, КАК МАТИОС, — ОН ВЫПОЛНЯЛ ВСЕ УКАЗАНИЯ СНАЧАЛА ЮЩЕНКО, ПОТОМ ЯНУКОВИЧА, А ТЕПЕРЬ ПОРОШЕНКО»

— Вы настаиваете, что в 2007-2008 годах перешли дорогу чуть ли не всему высшему руководству Украины и потому вас посадили. Но следствие утверждало, что крупному частному предпринимателю Ивану Зализному пона­добились 350 гектаров земли вблизи Львовской кольцевой автодороги, вы вызвались уладить вопрос за 100 тысяч долларов, получили эти деньги в кабинете губернатора Львовской области Петра Олейника, но обязательства не выполнили, и бизнесмен обратился с заявлением в СБУ.

— Спускаю вас на землю. Это ложь СБУ и президента Ющенко, который заявил: мол, судью Зварыча задержали на получении взятки от бизнесмена Зализного, потому что никто мне денег не передавал, я ничего не брал.

Более того, у Олейника было железное алиби: осенью 2007 года он был в Австрии, лечился от онкологии. В материалах дела есть справки из клиники и документы вылета-прилета. Я настаивал, чтобы суд вызвал губернатора как свидетеля, но мне отказали.

— Почему?

— Потому что между тогдашним главой Секретариата президента Ющенко Виктором Балогой и Петром Олейником шла борьба за губернаторское кресло. Кроме того, Балога очень не хотел, чтобы Олейника назначили постоянным представителем президента в Верховной Раде. Но как только в 2008 году Петра Михайловича назначили, мгновенно появилось уголовное дело против меня. И не последнюю роль здесь сыграл тогдашний глава львовского управления СБУ, а теперь главный военный прокурор Анатолий Матиос. Мое мнение: он пойдет по трупам ради достижения своей цели. Бандитскому государству выгоден такой чиновник, как Матиос, — он выполнял все указания сначала Ющенко, потом Януковича, а теперь Порошенко.

— У Балоги был конфликт не только с Олейником, но и с вами лично. Из-за чего?

— Прочтите мою книгу, я там упоминаю о некоем сером кардинале и контрабандисте с Западной Украины, который, как кукловод, прямо из Секретариата президента Ющенко руководил многими событиями в стране.

Например, кардинальное решение о назначении меня председателем Апелляционного административного суда Львова лежало исключительно в плоскости Секретариата. Дважды Совет судей Украины рекомендовал меня на эту должность, дважды отсылал документы в Администрацию президента и дважды получал отказ с формулировкой «на доработку». В книге я подробно пишу, кто и как из Секретариата президента Ющенко требовал через посреднические структуры деньги за мое назначение.

— А сколько именно требовали, пишете в книге?

— 700 тысяч долларов.

— ?!

— Повторю медленно: семь-сот ты-сяч дол-ла-ров, хотя сначала звучала сумма в один миллион.

— Кто конкретно озвучивал эту сумму?

— Люди, которые со мной встречались и рассматривали мою кандидатуру, ясно дали понять: эти деньги от меня хочет именно Секретариат президента Ющенко.

— Отсюда я делаю вывод: раз Зварыч стал главой апелляционного суда, значит, заплатил 700 тысяч долларов за свое назначение.

— Неправда, не дал ни копейки. Более того, я даже назову вам того, кто решил этот вопрос, занял принципиальную позицию и заявил: «Назначение Зварыча будет только по закону».

— Кто же этот принципиальный честный чиновник?

— Арсений Петрович Яценюк.

— Кажется, я потеряла дар речи.

— Но это правда. Меня приглашали на разговор к Арсению Петровичу в присутствии Александра Шлапака. Яценюк сказал: «Игорь Степанович, я знаю все, что вокруг вас происходит. Ваше назначение будет только по закону». Арсений Петрович выполнил свое обещание.

«В ТЮРЬМЕ НА МЕНЯ ДВАЖДЫ ПОКУШАЛИСЬ. ПЕРВЫЙ РАЗ «ВНЕЗАПНО» ОБВАЛИЛАСЬ СТЕНА, ВТОРОЙ — «СЛУЧАЙНО» УДАРИЛО ТОКОМ, А ПОСЛЕ ВЫЛИЛИ БАДЬЮ С ПЯТЬЮ ЛИТРАМИ КИПЯТКА»

— В начале интервью вы сказали, что вас дважды «отпевали» в заключении. Что имели в виду?

— В тюрьме на меня дважды покушались. Первый раз в «Бригидке» — старейшем львовском СИЗО, где я держал голодовку. В три часа ночи в камере «внезапно» обвалилась стена, меня спасла только поперечная балка.

— Почему вы думаете, что это было покушение? «Бригидка» была построена в конце XVIII века, старое обветшалое здание, стена могла завалиться случайно.

— Эта тюрьма была перестроена из старинного римско-католического монастыря женского ордена Святой Бригиды. Так вот, с 1648 года ни разу там стены не обваливались, пока в камере не появился Зварыч.

Второе покушение было уже в Киеве, в Лукьяновском СИЗО, когда меня «случайно» ударило током, а после на меня вылили бадью с пятью литрами кипятка.

— Откуда в камере бадья с кипятком?

— Человек, который со мной сидел, грел воду кипятильником. Эта бадья перевернулась прямо на меня, кожа слезла, я несколько недель в больнице пролежал с ожогами, после меня еще месяц в камере выхаживали. Это летом было, жара стояла страшная, а двери в камеру заварили.

— Кто и зачем?

— Начальство тюрьмы сказало, что это якобы для моей безопасности, чтобы осужденные не ворвались в камеру.

— Ну вот видите, как вас оберегали, а вы говорите — покушение...

— Ну, если обвал стены, удар током и ожог для вас не покушение, тогда считайте, что оберегали.

— Если бы вас действительно хотели убрать, выбрали бы куда более надежный способ, чем обвал стены или ошпа­ривание кипятком. Например, подсадили бы к вам в камеру рецидивиста, а после бы сообщили: «Зварыча убил сокамерник-уголовник».

— Ну какой уголовник? По закону лица, которые работали в суде или в правоохранительных органах, содержатся вместе, а не с уголовниками. Вы не верите, что на меня покушались, а зря. И провокаций было множество.

— Каких именно?

— Например, везут тебя два-три часа на судебное заседание и в машину подсаживают девятерых уголовников, которые орут, что убьют тебя, разорвут в клочья, потому что ты судья, а значит, из-за таких, как ты, они оказались за решеткой.

Подобных провокаций было десятки в месяц. Заказчиками этого морального и психологического давления были Наливайченко, Матиос, Кузьмин и Пшонка, который тогда стал генеральным прокурором. Они хотели меня сломить, чтобы я, наконец, дал признательные показания, что брал взятки.

---

---

— На сколько вы похудели в заключении?

— Не взвешивался. Но когда голодал, похудел очень сильно. В тюрьме раз в неделю разрешают баню. Так вот, во время голодания меня в эту баню доставляли на носилках, я не мог ходить. Следователи Генеральной прокуратуры, чтобы я бросил голодовку, разрешили мне свидание с женой и сыном.

— Принудительное кормление было?

— Два раза прокуратура выносила постановление, несколько раз собиралась медицинская комиссия, но я категорически настоял: никакого насильственного кормления! Они не посмели вводить мне зонд. Когда долго голодаешь, изо рта появляется запах ацетона. Я его чувствовал. Это опасный сигнал того, что в организме органы начали поедать сами себя. Легко входить в голодовку, но невероятно сложно из нее выйти.

— Как вы отвоевывали свое место в жесткой тюремной иерархии?

— Ни к уголовной, ни к какой-либо другой иерархии я не относился, кто был паханом, понятия не имел. Вообще. Я нормальный человек, умею находить компромисс. Если у вас есть хребет, тюрьма не страшна, просто надо быть порядочным.

— Не сталкивались в тюрьме с заключенными, которым сами выносили обвинительный приговор?

— Я судья с 1988 года. Ни разу не получал ни одной претензии ни от одного криминального авторитета. Почему? Не буду говорить, а то вы опять мне не поверите, скажете, что ударяюсь в пафос. Но я всегда действовал только по закону.

«ЗА СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ В ТЮРЬМЕ Я ПОНЯЛ: УГОЛОВНИКИ МОРАЛЬНО И ЭТИЧЕСКИ НА ГОЛОВУ ВЫШЕ ПЕРВЫХ ЛИЦ УКРАИНЫ»

— Правда, что вы многим своим сокамерникам помогали юридическими консультациями?

— Те, кто давно сидит в тюрьме, сами настолько юридически подкованы, что не нуждались ни в чьих консультациях. Это их способ жизни. Если они не будут знать закон, то кто тогда?

Конечно, я давал советы, но так, чтобы оказал какую-то неоценимую услугу криминальному авторитету, — не было такого. Да и кому я там был нужен со своей грамотностью? Тюрьма — закрытая среда, где люди десятилетия проводят вместе в крохотной камере. Они каждую букву закона, каждую юридическую норму разжуют друг другу так, что в консультациях со стороны не нуждаются.

Мне больше угрожало руководство Украины, а не сокамерники. За семь с половиной лет в тюрьме я понял: морально и этически уголовники на голову выше первых лиц Украины.

— Меня потрясли слова вашей жены Оксаны, которая со слезами на глазах признавалась: «Всі друзі від нас відвернулись».

— Это нормально. Когда меня задержали, у судей появился страх. Я их понимаю. На сегодняшний день у меня практически нет друзей, а те, что есть, не имеют отношения к государственной системе, которая вселяет в человека страх и сжирает его с потрохами.

— Не очень понимаю, чего испугались ваши друзья и почему не пришли на выручку, не поддержали ни вас, ни семью?

— Ну представьте: несколько лет подряд высшие должностные лица Украины публично выступают в СМИ и клеймят Зварыча. Что думают обычные судьи? Если с главой апелляционного суда так поступают, то что же со мной сделают? Я их не оправдываю, но понимаю. Все дело в страхе. Хотя у меня другой характер: если бы мой друг незаконно попал за решетку, я бы тюрьму по кирпичику разобрал, но освободил товарища. Это подтвердят все коллеги, потому что большинству из них я помогал, когда они попадали в сложные ситуации.

Не хочу плакаться и рассказывать, как тяжело было моей семье. Главное, родные и близкие меня не предали. А друзья... Их съел страх. После выхода из тюрьмы ни с кем из них я не встречался, даже желания не имел.

— Как часто вам как главе суда звонили из Секретариата президента с требованием принять решение в пользу той или иной стороны?

— Много раз. Все эти записи вытребованы и есть в материалах дела.

— Я имела в виду период не когда на вас появилось дело, а до того, когда все было в порядке и вы занимали высокий пост в судебной системе.

— Тоже много раз. Указания давались непосредственно и четко: «Это решение незаконное, его следует отменить. А это законное, оставьте в силе».

— Несколькими абзацами выше вы утверждали, что «всегда действовали только по закону», а теперь признаете, что в Украине действует телефонное право, когда высшее руководство указывает судьям, какие решения принимать.

— Никакого противоречия в моих словах нет. Телефонное право в Украине действовало и, к сожалению, продолжает вершить судьбы людей. Главное — как конкретный судья реагирует на такие указания.

— Игорь Степанович, но ведь и вы в том числе приложили немало усилий к построению и укреплению судейской системы, которая после вас же и прищемила.

— Я говорил о коррупционности системы задолго до того, как она начала меня преследовать, просто вы этого не слышали или не хотели слышать. Как и все в Украине, вы поверили только видеомонтажу с «засеванием-колядованием». Я не белый и пушистый, я такой же, как все судьи, как вся страна, — не лучше, но и не хуже.

— У меня ощущение, что вы нарушили негласные правила системы и большие пацаны показательно с вами рас­правились, чтобы другим неповадно было.

— Мне хватило сил в принципиальных вопросах послать куда подальше Ющенко, Наливайченко и их вассала на Львовщине Матиос­­а. Я имел наглость это сделать, у меня такой характер. Хотя мог не делать и жить спокойно дальше. Но я никогда не прогибаюсь и поступил так, как поступил, заплатив за это семью с половиной годами тюрьмы.

— Я другое имела в виду: вы много лет чувствовали себя в системе как рыба в воде, значит, знаете о коррупции не понаслышке.

— Я никогда не давал и не брал взяток. Ни-ког-да. Недавно у кого-то прочел: мол, а почему это Зварыч так мало отсидел? Никому такого не пожелаю, но посидите хотя бы месяц в таких «курортных» условиях — и поймете, мало я отсидел в тяжелейших средневековых условиях или нет по сфабрикованному делу.

«УВЫ, В УКРАИНСКИХ РЕАЛИЯХ ПРОТИВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ МАШИНЫ ОДИН В ПОЛЕ НЕ ВОИН»

— Я пытаюсь понять, что чувствует человек, который не раз выносил обвинительные приговоры, а после сам оказался за решеткой.

— Да, я посылал людей в тюрьмы, мне казалось это правильным, потому что я всегда старался действовать по закону. Но когда вы попадете под пресс собственных коллег, которые с утра до ночи будут обмазывать вас не медом, а дегтем, тогда и поговорим.

Пани Наталя, мы все время крутимся вокруг прошлого. Это интересно, но все же... Сомневаюсь, что на бытовом уровне, даже хорошо изложенным языком общество меня поймет. Хотя осознаю, столько претензий накопилось у народа к судьям.

— Уточню: справедливых претензий.

— Судьям верить сложно, я вас понимаю. Но нельзя не замечать манипуляций СМИ и руководства страны в моем деле! Зачем вообще суды, если гарант Конституции, вопреки презумпции невиновности, безапелляционно заявляет, что Зварыч — взяточник? Ну давайте сразу в колонию отправлять без суда! И тогда всю судебную систему в Украине заменят суды Линча. Вы этого хотите?

— О чем же вы хотите поговорить?

— О коррупции.

— Так мы несколько часов только о ней и говорим!

— Я имел в виду борьбу с коррупцией.

— Ну да, сейчас это модная тема.

— Поднимите статистические данные: сколько за 2008 год в Украине было коррупционеров, которых осудили либо уволили? Около тысячи. Сравните эти данные со статистикой 2015 года, где указано 30 тысяч коррупционеров. То есть в 30 раз больше, чем было в 2008-м.

— Вот и хорошо, наконец в стране началась хоть какая-то борьба с чиновниками-взяточниками.

— Неправильный вывод. Это означает, чем больше Украина борется с коррупцией, тем больше в ней появляется коррупционеров.

— Вы предлагаете вообще не бороться, что ли?

— Я предлагаю подсчитать, что такими темпами к 2020 году в Украине будет минимум 90-100 тысяч официально осужденных коррупционеров. Так зачем бороться с коррупцией, если количество коррупционеров только увеличивается?

Умный человек, когда ему говорят: «У тебя сорняки на огороде сначала росли только на крохотном участке, а теперь по всему полю, хотя ты каждый день их пропалываешь», сразу сделает вывод — может, я не так с сорняками борюсь?

— И как предлагает бороться с коррупцией судья Игорь Зварыч?

— Вопрос должен звучать так: «Как сделать, чтобы коррупции в Украине в принципе не существовало?». Удивляюсь глупости нашего народа, который за чистую монету принимает все то, что ему регулярно вбрасывают через СМИ олигархи, высшее руководство страны, правоохранительные органы и спецслужбы.

— Хотите сказать, что когда СБУ рапортует о задержании очередного мелкого чиновника на крупной взятке...

— ...это стрельба пушкой по воробьям. Глупость и очковтирательство. Янукович и его глава СБУ Якименко были куда большими борцами с коррупцией, чем Порошенко с Грицаком, и что? Ни раньше, ни тем более сейчас в Украине не ведется никакой борьбы с коррупцией. Это все имитация, потому с коррупцией борются самые большие коррупционеры.

— Немного удивительно слышать это от человека с такой биографией, как у вас. Вы с 1988 года в системе, занимали высокие посты, а значит, не могли не знать, что происходит в судебном корпусе. Что мешало вам раньше выступить с разоблачительными заявлениями и назвать конкретные имена?

— Точно такой же вопрос мне первый раз задал следователь на допросе: «Выходит, Игорь Степанович, мы все поступали незаконно, а один вы правы?».

Это болезненная тема, человек слаб. Я был таким, как все. Но я воевал с Матиосом, Гриценко, Наливайченко, Ющенко, делал что мог, хотя мои оппоненты были очень сильны. Увы, в украинских реалиях против государственной машины один в поле не воин.

Ни в судебной системе, ни во всей Украине нет харизматичного лидера, который в состоянии повести людей за собой и сломать коррупционную систему. Стадо баранов во главе со львом — это стадо львов. Но стадо баранов во главе с бараном — это бараны. Судебная система превратилась в стадо баранов, которые сами себя сжирают из страха, взаимной ненависти, лизоблюдства и бесхребетности. Мне было бы стыдно сейчас работать судьей.

— Судя по приговору, вы и не сможете. Во всяком случае, в вердикте говорится, что Зварычу запрещено занимать эту должность до 2019 года.

— Правильно. Кстати, уже седьмой год подряд в украинских судах слушается мое дело по признанию незаконным постановления Верховной Рады о снятии меня с должности судьи. Седьмой год, хотя должны рассматривать максимум 20 дней!

Я не собираюсь возвращаться в судейство. Но речь идет о признании судом незаконными действий власти о моем увольнении. Я стараюсь в правовом поле доказать, что власть совершила антиконституционные действия, исполняя указания президента Ющенко. Кроме того, власть, то есть президента и парламент, следует лишить привилегии назначения и увольнения судей. Убежден, судей должны не назначать, а выбирать.

— Кто именно?

— Народ, так же, как он избирает президента и парламент. Сейчас судей назначает Верховная Рада. Неужели вы думаете, что народные депутаты умнее рядовых украинцев?

Если народ избирает исполнительную власть — президента, избирает законодательную власть — Верховную Раду, то почему не должен избирать и третью ветвь власти — судебную? Только так можно достичь хоть какого-то очищения системы от коррупционеров. Также это уравнивает ветви власти в государстве.

— Что бы вы сказали тем людям, для которых имя Зварыча стало синонимом коррупции в судебной системе?

— Прочтите мои книги, я описал там все фальсификации и манипуляции, которые были в моем уголовном деле. Назвал конкретные имена, привел факты, документы, доказательства. Хочу, чтобы мои дети и внуки жили в лучшей Украине, а не в той стране, которую я увидел, выйдя из тюрьмы спустя семь с половиной лет. Увидел и ужаснулся: государство в руинах.

Обращаюсь ко всем украинцам: не становитесь толпой, которой манипулируют через СМИ олигархи и высокопоставленные чиновники. Верьте только себе, тому, что сами видите и понимаете. Всегда все перепроверяйте, тогда станете людьми, а не стадом баранов. На примере моего дела средства массовой дезинформации Украины сделали все, чтобы выставить Зварыча клоуном, колядником, взяточником и истериком. Когда общественное мнение так подготовили, суду было легче со мной расправиться и отправить в тюрьму.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter